Выступление Постоянного Представителя В.А.Небензи на заседании СБ ООН по гуманитарной ситуации в Сирии
Уважаемый г-н Председатель,
Благодарим Генсекретаря ООН А.Гутерреша за приветственное слово. Признательны Рамешу Раджасингхаму и Шерин Ибрагим за их доклады.
Из прозвучавших тревожных тезисов многих коллег по Совету о гумситуации в Сирии складывается прямо черно-белая картина. «Силами добра» в вербальном противостоянии по будущему трансграничного механизма гуманитарных поставок предстают западные страны, непрестанно высказывающие заботу о жителях Идлиба, в частности – детях. При этом «воплощением зла» выступают Сирия и Россия, равнодушные к страданиям этих несчастных и готовые перекрыть последнюю артерию, по которой к ним поступают жизненно необходимые товары.
Но так ли это на самом деле? Коллеги, давайте говорить начистоту. Когда в далеком 2014 году принималась резолюция СБ 2165, открывшая четыре КПП на границе с Сирией для поставок гумпомощи ООН, Россия согласилась на эту схему, нарушающую суверенитет Сирии и ее территориальную целостность, только по одной причине. Сирийскую Арабскую Республику разрывали на части террористы, и под угрозой была сирийская государственность как таковая. А беженцы и ВПЛ тогда нуждались в гумпомощи здесь и сейчас. За прошедшее время при поддержке ВКС России, находящихся в Сирии по приглашению законного сирийского правительства, Дамаск дал бой боевикам, освободил почти 90% своей территории и предпринимает недюжинные усилия для нормализации жизни своего населения. В этих условиях ТГМ уже просто анахронизм. Между тем, в выкладках наших западных партнёров время словно застыло на месте, и то, что помощь остающимся беженцам вполне возможно (а иногда и гораздо проще) оказывать изнутри Сирии, они старательно пытаются не замечать.
В прошлом году при принятии резолюции 2533 СБ ООН мы дали свое согласие на сохранение ТГМ до 10 июля с.г., четко обозначив важность развития устойчивых поставок в Идлиб через линии соприкосновения. Мы прямо отмечали, что будущее ТГМ будет зависеть от того, насколько активно будут использоваться возможности поставок изнутри Сирии. Признавая сложности в согласовании таких поставок, мы до последнего надеялись на добрую волю наших коллег. Однако даже согласованный Дамаском в апреле прошлого, 2020 года, конвой по линии ООН/МККК/СОКП так и не сдвинулся с места. И никто из вас даже пальцем не пошевелил, чтоб добиться этого.
За прошедший год при доброй воле сторон было предостаточно времени и возможностей для выхода на безболезненное и конструктивное решение и поиска оптимального соотношения в снабжении Идлиба как через КПП «Баб Аль-Хава», так и по внутрисирийским каналам. Не было предпринято ни единой попытки, нас лишь с самого начала пытались приучить к мысли о том, что ТГМ в любом случае необходимо будет продлить. Конструктивным такой подход никак не назовешь.
Я был немало удивлен, услышав некоторые тезисы сегодняшних бриферов. Вот г-н Раджасингхам, например, сказал, что поставки через линии соприкосновения – это «жизненное добавление» к трансграничной помощи, что поставки через линии соприкосновения дополнение, но не замена ТГМ. Это по крайней мере странно слышать от высокопоставленного сотрудника ООН, исполняющего обязанности главы УКГВ, который прекрасно знает, что такое резолюция 46/182 ГА ООН и какие параметры предоставления гуманитарной помощи она содержит.
Не меньше я был удивлен, когда услышал, как Генеральный секретарь в своём приветственном слове сказал, что поставки через линии соприкосновения никогда – я подчеркиваю, это его слово – не смогут заменить ТГМ в нынешних объемах. Это как нам читать или переводить? Это означает, что ТГМ остается навечно? Я по-другому эти слова не вижу.
Еще один вопрос, который я хочу задать: а страна, на территории которой предоставляется гуманитарная помощь, ее кто-нибудь спрашивает, что она думает по поводу ТГМ? Или слова о приверженности суверенитету этой страны, Сирии, которыми мы все здесь постоянно клянемся, ничего не значат?
Г-н Председатель,
Разговоры про то, что поставки через линии соприкосновения неэффективны или вообще невозможны, просто смешны. Ооновцы в Сирии открыто признают, что отлаженный после закрытия КПП «Яарубия» механизм поставок через линии соприкосновения позволяет им добиваться в Заевфратье большего результата, чем на северо-западе через ТГМ. Покрытие нужд на северо-востоке увеличилось с 35% до 45%, имеются все возможности для дальнейшего наращивания гумопераций. Значит, удалось же компенсировать закрытие «Яарубии» и нарастить гумпомощь на северо-востоке? Еще раз говорю: это признается самими ооновскими чиновниками. А нам сегодня здесь говорят, я слышал это не от одного выступающего, что помощь на северо-востоке после закрытия «Яарубии» стала хуже, чем она была до закрытия этого пункта пропуска.
По поступающей информации, ВПП уже согласовала с Дамаском и добивается одобрения от других сторон на завоз изнутри Сирии продовольствия на свой склад в н.п. Сармада в зоне деэскалации. Где же вы усматриваете здесь некооперабельность сирийцев? А если речь о том, чтобы сделать поставки в Идлиб более эффективными, то достаточно взглянуть на карту – логистика из Алеппо куда проще.
И не только логистика, но и контроль направляемой помощи. Многие хвалят ооновский мониторинговый механизм, в отсутствие которого в анклав, дескать, «хлынут» неконтролируемые поставки. При этом замалчивается факт, что объемы контрабанды и ооновских гумпоставок через ТГМ давно сравнялись. Сам М.Лоукок недавно признал, что объем ооновских поставок через КПП «Баб Аль-Хава» не превышает 50%. Иными словами, каналы ООН в открытую используются для серых схем, выгоду от которых получают окопавшиеся в Идлибе недобитые террористы. Так что ли по-вашему выглядит оптимальная схема гумпоставок?
Г-н Председатель,
Все резолюции по «трансграничке» содержат просьбу к Генсекретарю ООН включать в его доклады «подробную информацию о гумпомощи, оказываемой в рамках трансграничных операций ООН, в том числе о численности получателей помощи, местах ее доставки на районном уровне, количестве и характере поставляемых грузов». Однако за семь лет работы ТГМ так ничего и не было сделано для улучшения транспарентности грузопотоков. Причина нам совершенно понятна – ООН отсутствует в Идлибе, и ооновцы просто не знают достоверно, как распределяются эти грузы.
Почему нам уже семь лет предлагается верить на слово неназванным НПО, многие из которых даже не скрывают своей аффилированности с боевиками «Хейат Тахрир Аш-Шам» («ХТШ»)? И на основании их более чем сомнительных выкладок делается вывод о безальтернативности ТГМ? Назовите хоть одну причину, по которой мы должны делать это с учётом того, что никто даже не озаботился и ничего не делал для развёртывания поставок через линии соприкосновения.
Г-н Председатель,
Что касается упреков в адрес сирийцев о якобы чинимых ими препятствиях для работы ооновцев на правительственной территории, в т.ч. в контексте якобы невыдачи разрешений для проведения гумопераций, то мы имеем дело с банальной манипуляцией фактами. Давайте обратимся к трем последним докладам Генсекретаря, где отслеживается как количество выдаваемых разрешений, так и охват получателей гумпомощи. Конкретно в докладах выпячивается тенденция, что сирийцы выдавали с каждым отчетным периодом все меньше разрешений на ооновские гумоперации (декабрь-январь – 257, февраль-март 167, апрель-май — 93). Однако при этом доклады за эти же самые периоды подтверждают, что количество людей, получающих помощь изнутри Сирии, сохраняется на одном и том же уровне (порядка 3,5 млн. чел). Никто в УКГВ, к сожалению, даже не удосужился, а может, и не захотел, проанализировать ситуацию. А если бы это было сделано, то мы бы все увидели в докладах, что эффективность гумопераций ООН на самом деле растет. Меньше запросов на операции при том же уровне помощи. По признанию самих же работающих «на земле» ооновцев, претензий к сирийским властям нет, вопрос сейчас стоит уже иным образом и реалии давно изменились. Оценивать эффективность гумпомощи нужно не по количеству конвоев или объему доставляемых грузов, ведь мы имеем дело не с разовыми акциями, как это было раньше, а с появившейся у гумперсонала возможностью постоянного присутствия там, где это необходимо.
Г-н Председатель,
Нельзя рассматривать вопрос о продлении ТГМ в отрыве от ситуации в Идлибе. Анклав давно превратился в «тихую гавань» для террористов на территории Сирии. Помимо процветания там недобитых боевиков «Хейат Тахрир Аш-Шам» и «Хуррас Ад-Дин», северо-запад принимает новых джихадистов, сбегающих в том числе из «Аль-Хоуля». Радикализирующие Идлиб террористы держат простых сирийцев в качестве живого щита, установив тотальный контроль над населением. Желающих покинуть этот очаг нестабильности просто не выпускают на правительственные территории, исключение не делается даже для школьников для сдачи экзаменов. О том, какие нравы насаждают временные властители Идлиба, мы можем только догадываться. Буквально недавно т.н. Университет Идлиба отличился введением запрета на членство мальчиков и девочек в одних группах в соцсетях и мессенджерах, где школьники общались по учебным вопросам. Помимо этого в Идлибе фиксируется рост случаев детских и ранних браков. Однако поборники женской и детской тематики в СБ смотрят на эти и другие вопиющие факты сквозь пальцы. Более того, мы наблюдаем последовательные попытки ряда государств придать «ХТШ» образ некой умеренной политической силы, рачительно и справедливо хозяйничающей в анклаве на контрасте с пресловутым «режимом Асада». Мы не слышим в СБ ни одного слова осуждения в адрес этих террористов. Создается впечатление, что данный «статус-кво» наших коллег устраивает, не смущает их и откровенное разворовывание гумпомощи ООН, на которые ваши налогоплательщики выделяют десятки, а то и сотни миллионов долларов. Иначе как преступным лицемерием всё это назвать сложно.
Г-н Председатель,
Предлагая нам в этих условиях не просто сохранить КПП «Баб Аль-Хава», но и открыть новые пункты пропуска, наши западные коллеги выходят на новый уровень цинизма. Подобных методов мы не приемлем. Считаем долгом всех членов Совета прилагать усилия для восстановления территориальной целостности Сирии, укрепления её суверенитета, улучшения социально-экономической ситуации в стране и соблюдения принципов оказания гумпомощи, которые соблюдаются почему-то везде, в любой гуманитарной операции, кроме Сирии. Помощь через линии соприкосновения – это не просто часть уравнения, как сегодня говорила наша американская коллега. Помощь через линии соприкосновения – это единственный законный способ доставки гуманитарной помощи в любой операции.
За последний год наши оппоненты двигались совершенно в противоположном направлении, делая всё для усугубления проблем, с которыми сталкиваются сирийцы на подконтрольной законному правительству территории. Достаточно упомянуть о незаконных, введенных в обход СБ ООН, односторонних санкциях, которые тяжким бременем легли в т.ч. на плечи каждого гражданина страны. Вы бьете в колокола по поводу гуманитарного доступа, но делаете вид, что проблемы санкционного удушения Сирии не существует.
Я приведу вам один пример. В апреле-мае 2021 года ооновские агентства не смогли доставить несколько одобренных и запланированных миссией грузов из-за недостатка топлива по всей стране. Вы думаете, это откуда взялось? Это результат санкций, которые вы ввели.
Понадобился год, чтобы голос работающих в Сирии международных НПО был услышан и проблема санкций, наконец, нашла свое отражение в докладе Генсекретаря. Призываем УКГВ ООН не уклоняться от этой темы и впредь продолжать информировать Совет.
Отдельно хотели бы выделить «ноу-хау» наших американских коллег – т.н. Акт Цезаря, без отмены которого какие-либо попытки послаблений в санкционных режимах так и останутся полумерами, продолжая тормозить самостоятельное развитие Сирии. Мы, безусловно, приняли во внимание попытку Вашингтона ослабить санкционное давление. Имеем в виду выпущенную Минфином США 17 июня генеральную лицензию №21, которая предусматривает расширение американских гумизъятий для Сирии в целях упрощения поставок в страну товаров и услуг для борьбы с пандемией. Но действенность этих нововведений может подтвердить только время, ведь декларативные гумизъятия, эффективные лишь на бумаге, существовали и прежде. Полагаем, что коллеги из стран ЕС также должны, наконец, всерьёз задуматься о неработающих гумизъятиях и предпринять необходимые меры.
Наши западные коллеги продолжают демонстративно игнорировать задачу восстановления инфраструктуры страны. Сегодня мой французский коллега говорил о том, что более половины граждан Сирии испытывают продовольственную недостаточность и небезопасность. А вы задавались вопросом «почему»? Это что, вследствие отсутствия гуманитарного доступа? Или вследствие разрушенной инфраструктуры страны, которую вы отказываетесь восстанавливать? Вследствие того, что страна была разрушена беспощадной борьбой с терроризмом? Вследствие тех санкций, которые вы ввели против суверенного государства?
А ведь восстановление инфраструктуры – это залог возвращения беженцев к родным местам и, как следствие, перезапуска экономики. Это простая логика, которая в конечном итоге приведет к снижению нагрузки на доноров. При этом спонсировать проекты в Идлибе, большая часть которых разворовывается международными террористами, западные спонсоры готовы. Только в подобной искажённой или даже извращённой реальности могут родиться проекты документов по ТГМ, которые нам подсовывают наши коллеги.
Г-н Председатель,
Нельзя оставлять без внимания и рукотворную экологическую катастрофу на северо-востоке Сирии. Борьба с ее последствиями как непосредственно на земле, так и в плане оказания медицинской помощи людям, носит долгосрочный характер и требует финансирования. Хотели бы отметить, что у нас в целом растет беспокойство в отношении происходящего в Заевфратье, непрекращающихся попыток насильственного демографического инжиниринга. Ситуация в лагере «Аль-Хоуль» грозит выйти из-под контроля. По поступающим данным, в нем идет активная радикализация жителей. Аналогичная тревожная картина наблюдается и в районе Ат-Танфа. Напоминаем еще раз, что ответственность за все происходящее несет оккупирующая держава.
Г-н Председатель,
У тяжёлых гуманитарных проблем в Сирии есть решение, и оно лежит отнюдь не в плоскости продления ТГМ. Аргумент о том, что гуманитарщикам удобнее работать в его рамках, нас не убеждает. Уверены, что задача уважения суверенитета и территориальной целостности Сирии, как мы неустанно повторяем, должна соблюдаться не только на словах, но и на деле. Ситуация с закрытием «Яарубии» показала, что при желании все можно наладить. Пока наши западные коллеги словами и делами не докажут нам, что они привержены этой задаче, разговор о продлении ТГМ лишён всякого смысла. Время до «часа Х» у нас ещё есть, надеемся, что мы не потратим его впустую.
Сейчас позвольте задать вопросы бриферам, чтобы они ответили на них на этом заседании. Сначала вопросы г-ну Р.Раджасингхаму:
1. По данным ООН, ежегодно на гумпомощь поставляемую через ТГМ, выделяется порядка 300 млн. долл. Почему, по Вашему мнению, этой огромной суммы вдруг стало едва хватать для снабжения населения товарами и услугами первой необходимости? Почему именно в Идлибе самая тяжелая ситуация
с продбезопасностью? Судя по докладам Генсекретаря, она деградирует
из месяца в месяц. Насколько мы понимаем, доля поставок по линии ВПП через ТГМ составляет почти 80%. В Идлибе уже давно не ведутся активные боевые действия, местная т.н. администрация, как мы слышим из разных источников, пользуется якобы уважением не только у ряда стран доноров, но и гуманитарщиков «на земле», притока новых ВПЛ в анклав не наблюдается. Люди наоборот стремятся покинуть его, хоть и безуспешно. Так что же там происходит с продовольственной безопасностью?
2. Вы опытный и высокопоставленный ооновец-гуманитарщик, что, как Вам кажется, необходимо предпринять для разблокирования поставок «cross-line» в Идлиб? Как, с точки зрения ООН, этот процесс необходимо выстраивать? В чем кроются проблемы?
3. Почему, например, Мониторинговую миссию ООН нельзя переместить на правительственную территорию и запускать гумконвои в Идлиб по внутрисирийским маршрутам?
4. В докладах Мониторинговой миссии Комитета 1267 по «ИГИЛ/Аль-Каиде» не раз отмечалось, что «зонтик» ТГМ используется боевиками «Хейат Тахрир Аш-Шам» для отмывания денег. Их ежемесячный доход благодаря КПП «Баб Аль-Хава» составляет порядка 4 млн. долл. К этому следует добавить и те немалые средства, которые боевики получают, полностью контролируя всю пограничную деятельность и торговлю в самом анклаве. Активное участие «ХТШ» в гумоперациях ООН налицо. Хотели бы, чтобы Вы это прокомментировали.
Теперь вопросы г-же Ш.Ибрагим:
1. Каким образом вы обеспечиваете гарантии того, что гумпомощь Вашей НПО дойдет до конечных получателей? Как это происходит технически?
Кто Ваши партнеры «на земле»?
2. Вооруженные группировки в Идлибе подписали под эгидой УКГВ
т.н. «Декларацию о приверженности МГП и оказании гумпомощи» (“Declaration on Commitment on Compliance with IHL and Humanitarian Assistance”). Что Вам, как непосредственному бенефициару действия этой Декларации, известно про этот документ? И как поменялась рабочая обстановка «на земле» после его подписания?
3. На Ваш взгляд, чем потенциальные гумпоставки в Идлиб «cross-line» хуже по сравнению с ТГМ, если учесть тот факт, что контроля за поставляемой из Дамаска помощью будет больше? Что конкретно Вашей НПО, главная цель которой – просто помочь нуждающимся, мешает активно выступать за «cross-line»?
Благодарю Вас, г-н Председатель.
