Постоянное представительство Российской Федерации при ООН

Постоянное представительство Российской Федерации при ООН

Интервью Постоянного представителя В.А.Небензи «Комсомольской правде» по случаю Дня дипломатического работника

Вопрос: Василий Алексеевич, последний год был не простым для всего мира из-за коронавирусной пандемии. ООН со всеми ее агентствами традиционно считается главным совещательным и руководящим органом в мире, даже своего рода мировым правительством. Справилась ли Организация с вызовами, которые бросила человечеству пандемия?

В.А.Небензя: Мировое правительство – лестная оценка для ООН. Думаю, ее руководители обрадовались бы, услышав такое. Что же касается упомянутых вызовов, то к ним никто не был готов. Никто не знал – насколько это серьезно, как долго это продлится. Это сейчас мы научились с этим жить.

Да, сегодня ситуация с коронавирусом по-прежнему серьезна с точки зрения количества заболевших и умерших, но отношение к ней уже другое. Поначалу, вспомните, не было методов лечения коронавируса, не было лекарств, защитных масок, аппаратов ИВЛ, не говоря уже о вакцине. Никто не понимал, как с этим справляться. И ООН не была готова к такому развитию событий.

В прошлом году в ООН в последний раз перед началом локдауна я был 12 марта. На следующий день в штаб-квартире «вживую» уже никто не работал. Затем, после долгого перерыва мы появились там в день выборов членов Совета Безопасности и Председателя Генеральной Ассамблеи.

Это была целая эпопея согласования того, как все это будет происходить. В том числе и по нашему настоянию, в итоге, выборы прошли в очном режиме.

В зале Генассамблеи мы появились в сентябре, во время т.н. недели высокого уровня, когда в Нью-Йорк приезжают для выступления главы государств и правительств, министры иностранных дел стран-членов ООН. И из-за коронавируса в прошлом году эта неделя была необычной, не имевшей прецедентов: была выбрана гибридная форма ее проведения - наши лидеры выступали с экранов, а мы находились в зале.

Да, эта форма несла в себе массу издержек – протокольных, процедурных, уставных и политических. Но она позволила справиться в условиях пандемии.

Совет Безопасности добрых пару-тройку недель обсуждал, как он будет работать в новой реальности – условиях видеоконференций. Была выработана приемлемая формула, позволяющая нам достаточно эффективно выполнять свои функции, принимать решения, не поступаясь принципами Устава ООН и не нарушая его положения. Ведь когда Устав разрабатывался и принимался, никаких видеоконференций, у которых есть и масса проблем и немало рисков, тогда просто не было.

В сентябре прошлого года началась новая, очередная сессия Генассамблеи ООН, и ее Председатель Волкан Бозкыр – твердый сторонник выхода в свет.

Да, не так часто, как раньше, мы сейчас заседаем очно, но заседания проводятся. С соблюдением всех мер предосторожности. Совбез, например, проводил свои заседания в другом, более просторном зале. Затем, во время нашего председательства в СБ, мы вернулись в Зал заседаний Совета. Лишь в последнее время, в связи с ростом числа заболевших коронавирусом в Нью-Йорке, пришлось вновь вернуться к формату видеоконференций.

Вопрос: Какие конкретно мировые проблемы были решены в ООН за последний год? Кстати, во время боевых действий в Нагорном Карабахе мы что-то не слышали голоса Объединенных Наций...

Ответ: Совбез обсуждал вопрос о Нагорном Карабахе. Но для решения этого вопроса была предусмотрена другая конфигурация – Минская Группа ОБСЕ, ключевую роль в которой играют сопредседатели – Россия, США и Франция.

При этом, как мы все знаем, война в Нагоном Карабахе была остановлена Россией и личным посредничеством Президента Путина.

Сама ООН росчерком пера не может решить никаких проблем, она лишь может содействовать этому путем использования целого ряда механизмов.

В период пандемии ООН и СБ продолжали заниматься своей повесткой. С точки зрения регулярности и эффективности своих заседаний Совет Безопасности не ослаблял своих усилий. Многие проблемы обсуждались и по многим были найдены решения.

Вопрос: Новой американской администрации нет и месяца. Но есть ли уже какие-то ощущения, что в Америке, на территории которой расположена штаб-квартира ООН, что-то меняется из-за того, что президент в США – другой?

Ответ: США – важнейший игрок на поле международной политики. И по тем указам, которые уже подписал президент Байден, – возвращение США в структуры ООН и международные соглашения (Совет по правам человека, ВОЗ, Парижское соглашение по климату и др., денонсированные администрацией Трампа) – изменения очевидны.

Плюс мы знаем тех людей, которые пришли в администрацию нового президента США. Сейчас в значительной степени можно рассчитывать на определенную предсказуемость американской внешней политики. А это всегда хорошо. По крайней мере, ты знаешь, с кем имеешь дело и каковы их приоритеты.

Вопрос: Есть какие-то новости про российскую собственность, арестованную американцами в том числе и в Нью-Йорке?

Ответ: Мы на такие хорошие новости рассчитываем. Чуть ли не на каждом американском заборе есть вывеска «Не вторгаться! Частная собственность». Частная собственность в США – «священная корова». Уже только это является веским основанием для того, чтобы добиваться возврата тебе же принадлежащего.

Мы регулярно ставим этот вопрос в Комитете ООН по сношениям со страной пребывания, на прошлой Генассамблее была принята резолюция, предписывающая Генеральному секретарю ООН разрешить эту проблему в кратчайшие сроки, а если этого не произойдет, то направить дело в арбитраж. Рассчитываем, что новая американская администрация подойдет к этому вопросу не с политизированных установок, а с точки зрения здравого смысла и нормальной дипломатической практики и этики.

Кстати, подобного рода проблема в отношениях с США не только у нас. Она касается, например, Ирана, Кубы и других стран.

Вопрос: И журналисты, и читатели, и телезрители любят ООН за то, что на ее площадках дискуссии подчас носят очень острый характер, нередко приобретая характер интеллектуального поединка. Это, действительно, интересно смотреть и слушать. Но потом вдруг появляются откровения дипломатов, работающих в ООН, рассказывающих о том, что за пределами зала заседаний они дружат друг с другом чуть ли не семьями. Так, значит, все это игра на камеру?

Ответ: Преимущество формата заседаний, проводимых в режиме видеоконференций, заключается в том, что интеллектуальные баталии допускаются, а вот боксерские поединки, которые потенциально можно представить в зале заседаний Совбеза, невозможны.

Конечно, я утрирую. Но дипломаты, представляющие свои страны в ООН, действительно дружны. Да, у нас есть противоречия, подчас диаметрально противоположные позиции по целому ряду вопросов, которые мы не стесняемся высказывать. Но мы не выходим за рамки приличий и не переходим на личности, что помогает в работе.

Вопрос: В Постпредство России при ООН наши дипломаты просятся на работу? Ведь у них есть практическая возможность отправиться в командировку чуть ли не в любую страну мира, в любое российское посольство. Как, кстати, оцениваете молодое поколение российских дипломатов?

Ответ: Многие российские дипломаты хотят реализовать свои способности именно здесь, на этом поприще, а также в других ооновских точках. Они понимают, что в Нью-Йорке или Женеве бурлит дипломатическая жизнь, работа интересная, живая, многообразная. ООН – это, действительно, микрокосм современного мира: все страны, все расы, все культуры, все религии представлены в ней.

И нам их желание приехать на работу в Нью-Йорк предоставляет возможность выбирать лучших. И престиж дипломатической службы именно в Постпредстве России при ООН всегда был высок.

Что же касается молодого поколения российских дипломатов (хочется надеяться, что и я еще пока не принадлежу к поколению старых), то я его высоко ценю. Это подготовленные, высококвалифицированные специалисты. Особо отмечу, что среди молодых дипломатов – все больше и больше девушек.

Авторитет российских международников всегда был очень высок. Хотел бы вспомнить видного правоведа Ф.Ф. Мартенса, чья роль, в частности, в проведении и успешных результатах Гаагских конференций исключительна. Американские коллеги называли его главным судьей христианского мира, европейские в шутку – лордом-канцлером Европы.

О конкретных персоналиях российской внешнеполитической службы, приверженных делу мира, мы рассказываем в специальном проекте, приуроченном ко Дню дипломата, в наших аккаунтах в социальных сетях.

Вопрос: У тех же американцев постпредами при ООН было немало женщин. Россия, по Вашему мнению, готова к тому, что в ООН у нее в обозримом будущем будет женское лицо?

Ответ: И у мужчин, и у женщин должны быть равные возможности. Не вижу никаких препятствий к тому, чтобы женщина-дипломат стала постоянным представителем Российской Федерации при ООН. Пока таких не было.

Вопрос: Насколько вообще важна личность постпреда? Ведь он или она всё равно, как многим кажется, лишь озвучивает позицию своего государства…

Ответ: Вопрос несколько провокационный… Ведь если я скажу, что постпред – фигура ключевая, без него ничего бы не крутилось и не вертелось, то это прозвучало бы нескромно. А согласись я с тем, что постпред ничего не значит и важны только те, кто подносит ему патроны, то это будет своего рода самооговором.

Да, видя на телеэкране выступление постпреда или его заместителя, зрители не всегда представляют, труд какого количества дипломатов остается за кадром. Это те, кто готовятся к заседаниям, ведут кулуарные переговоры, согласовывают проекты резолюций.

Но, конечно, постпред, особенно страны-члена Совета Безопасности ООН, – это лицо своего государства.

Вопрос: В послужном списке главы нашего МИД – работа в постпредстве России при ООН. Значит ли это, что министр Лавров с особым вниманием и с определенной долей сентиментальности относится к работе возглавляемого Вами коллектива?

Ответ: Министр относится ко всем одинаково. И он в курсе того, что происходит в каждом посольстве и в каждом постпредстве, и его на мякине не проведешь. Это касается и коллег, и зарубежных партнеров. А то, что Сергей Викторович по своему личному опыту знает все детали и специфику работы в Нью-Йорке, предъявляет к нам повышенные требования и налагает на нас повышенную ответственность. Ведь он досконально разбирается в том, что и как здесь происходит.