Выступление заместителя Постоянного представителя Г.В.Кузьмина в ходе заседания СБ ООН в связи с рассмотрением доклада Прокурора МУС о расследовании ситуации в Дарфуре
Г-н Председатель,
Дарфур – это первый пилотный проект Совета Безопасности по вовлечению Международного уголовного суда в международные усилия по нормализации обстановки в конкретно взятой стране – Судане, устранении там межобщинных противоречий и содействии национальному примирению. Проект был запущен резолюцией 1593 почти 18 лет назад. С того времени сменились два прокурора, практически целиком обновился состав Cуда. И вот спустя 18 лет мы подошли к первому судебному процессу.
В этом контексте я хотел бы поделиться некоторыми наблюдениями общего характера.
Первое. Обыденное, рутинное событие – проведение процесса над обвиняемым Али Кушейбом (который, кстати, сам пожелал летом 2020 года сдаться в руки МУС) – почему-то здесь выдается за историческую веху в работе международной судебной инстанции. Некоторая динамика в дарфурском досье преподносится исключительно в качестве индивидуальной заслуги Суда. В то же время провалы и неудачи списываются на грехи третьих сторон – это и отсутствие надлежащего сотрудничества со стороны государств, невыполненные обещания, обманутые ожидания и т.п. Такое поведение, кстати, характерно не только в отношении МУС, но и Международного остаточного механизма для уголовных трибуналов, который унаследовал наихудшие практики своего предшественника – Международного трибунала по бывшей Югославии.
Сейчас Судан упрекают в охлаждении отношений с офисом прокурора МУС. Может быть, всё дело в том, что доверие к МУС как непредвзятой, неполитизированной инстанции было изрядно подорвано в международном сообществе?
Второе. Вызывают озабоченность настойчивые попытки МУС переписать под себя действующие нормы международного права. Примечательно в этой связи судебное решение от 6 мая 2019 года по апелляции Иордании при участии Афросоюза и Лиги арабских государств. Умозаключения судей наглядно продемонстрировали насколько МУС далек от трезвых оценок своей компетенции. Вопреки извращенному толкованию МУС вопроса об иммунитетах ни одна из стран не выполнила неправомерный запрос на арест бывшего Президента Судана Омара Аль-Башира в ходе его официальных визитов, признав тем самым его иммунитет по обычному международному праву и самому Статуту МУС.
Третье. Коль скоро Совет Безопасности передал в МУС ситуацию в Дарфуре, Совету было бы полезным поактивнее следить за работой Суда на данном направлении. Речь, разумеется, не идет о тотальном надзоре. Прибегать к экзотическим мерам, вводить в отношении прокурора и прочих чиновников Суда индивидуальные санкции по примеру США, думаю, не нужно. Пока. Важно последовательно разъяснять Суду, что его действия по привлечению к ответственности виновных – это не самоцель, а часть более масштабных усилий международного сообщества по закреплению мирных процессов в Судане.
И последний момент. На наших брифингах продолжают звучать голоса в пользу перевода работы МУС по двум переданным ему ситуациям на частичное или полное ооновское финансирование.
Давайте исходить из реалий. Резолюция Совета Безопасности 1593 (2005). Глава VII Устава ООН. Пункт 7 постановляющей части: "Никакие расходы, понесенные в связи с передачей ситуации, в том числе расходы на расследования и уголовное преследование в связи с такой передачей, не будут покрываться Организацией Объединенных Наций и что такие расходы будут покрываться участниками Римского статута и теми государствами, которые пожелают внести добровольные взносы".
Г-н Председатель,
Убеждены, что суданцы в состоянии обеспечить правосудие своими силами. А вот деятельность МУС вызывает вопросы.
Благодарю Вас.
