Выступление заместителя Постоянного представителя Российской Федерации при ООН В.К.Сафронкова по мотивам голосования по проекту резолюции Совета Безопасности ООН в связи с промежуточными выводами Совместного механизма ОЗХО-ООН по расследованию химинцидентов в Сирии
Г-н Председатель,
Российская Федерация голосовала против проекта резолюции по введению санкций в отношении Сирии. Связано это с тем, что избранная авторами одиозная и ущербная по своему характеру концепция абсолютно неприемлема. Тот факт, что резолюцию не поддержали 6 из 15 членов СБ, должен заставить соавторов серьезно задуматься. Прозвучавшие выступления не оставляют сомнения, что проект был вставлен в антирежимную доктрину западных столиц. Что же касается оскорбительных высказываний в адрес России, Китая и других государств – оставляем их на вашей совести. Бог вам судья!
А теперь попытаемся разобраться в существе того, что же на самом деле произошло. Когда проект появился на свет в начале декабря 2016 года, мы тогда изложили наши озабоченности неоднократно, несколько раз, коллективно и каждому из авторов отдельно. Хорошо известны наши скептические оценки в отношении выводов третьего и четвёртого докладов Совместного механизма ОЗХО-ООН по расследованию случаев применения химического оружия в Сирии (СМР). Постоянный представитель России В.И.Чуркин делал подробные комментарии, показывая несостоятельность этих заключений. И нам казалось, что тогда вразумили. Оказывается – нет.
С точки зрения правоприменительной практики выводы СМР не содержат убедительных фактов, на основе которых можно было бы выдвигать какие-либо обвинения. Более того, не учитывается обстоятельство, что помимо ИГИЛ отравляющие вещества широко используются в Сирии «Джабхат ан-Нусрой», а также многочисленными полевыми группировками оппозиции, в том числе в провокационных целях – для дискредитации Вооружённых сил и руководства этой страны.
Проблема в том, что за основу экспертной работы по Сирии берутся сомнительные сведения, предоставляемые вооружённой оппозицией, сочувствующими ей международными НПО, СМИ и так называемыми «друзьями Сирии». В то же время к просьбам Дамаска о проведении расследований относятся пренебрежительно, «спустя рукава», что наглядно продемонстрировал доклад Миссии ОЗХО по установлению фактов (МУФС) об инциденте в Алеппо 2 августа прошлого года. Чему удивляться, если кадровый состав тех же экспертных «команд» МУФС на две трети укомплектован представителями одной группы стран? Географический баланс нужно срочно исправлять.
Подтверждается впечатление, что авторам текста, который вынесен сегодня на голосование, Совместный механизм был нужен для единственной цели – возложить на правительство Б.Асада ответственность за применение химоружия и создать тем самым дополнительные предпосылки для смены власти в Дамаске. Акцентируем: одержимость этим разрушительным геополитическим проектом до сих пор мешает трезво мыслить и принимать взвешенные решения для достижения политического урегулирования не только в Сирии, но и других многочисленных «горячих» точках Ближнего Востока.
Мы создавали СМР и соглашались на продление его работы ещё на один год, чётко понимая характер стоящей перед этим неспокойным регионом угрозы использования химического оружия террористическими организациями. Сегодня эта опасная тенденция грозит выйти за пределы Ближнего Востока.
Мы руководствовались ожиданием, что СМР будет выстраивать свою работу на беспристрастной основе и опираться на достоверные факты, а не предположения, домыслы и сфабрикованные сведения. В этом отношении Механизму требуется серьёзное переосмысление принципов своей работы.
Исходим из того, что, как и предполагает резолюция СБ ООН 2319, его деятельность затронет сопредельные с Сирией государства, а мандат получит реальное антитеррористическое наполнение. Во многом ещё предстоит разобраться, в том числе дав возможность Дамаску в соответствии с его обязательствами по Статье VII Конвенции о запрещении химического оружия (КЗХО) довести до логического завершения национальное расследование по всесторонней проверке уже изложенных в докладах СМР фактов.
На основе неубедительных заключений докладов СМР в проекте резолюции необоснованно констатируется, что Дамаск якобы не соблюдает Конвенцию о запрещении химического оружия и нарушает резолюцию СБ ООН 2118. Хотя резолюция 2118 была признана огромным успехом Совета Безопасности по беспрецедентному химическому разоружению Сирии. Предусматривается применение санкционных мер по типу тех, которые были введены против других стран. Работа «под копирку» категорически неприемлема. Авторы дошли до того, что предлагают финансово-экономические и другие ограничения в отношении конкретных физических и юридических лиц. Но при этом не утруждают себя разъяснениями по поводу оснований для формирования санкционных списков. Ни о каких сирийских должностных лицах, научных учреждениях и хозяйствующих субъектах в докладах СМР речи не идет, там они не содержатся. Очередные попытки предопределить результаты расследования. Нас уверяли на этапе согласования проекта, что резолюция подчинена задачам обеспечения нераспространения, но если вчитаться в этот большой объемный текст, становится ясно, что главная цель – ввести санкции против Дамаска под надуманными предлогами.
Таким образом, всё более чётко проступает тенденция оказания на СМР мощного политического давления, с тем чтобы в известном ключе запрограммировать результаты расследования. Механизм вынуждают отказаться от прописанных в учреждающих его резолюциях принципов объективности, независимости и беспристрастности. Не извлекаются никакие уроки из прошлого. Вспомните, к каким трагедиям привели попытки гипердавления сначала на Спецкомиссию ООН по Ираку, а затем на ЮНМОВИК. Видимо, забыли, что именно с этого началась полоса глубокой дестабилизации на Ближнем Востоке. Повторять такое мы не имеем права.
Предупреждаем сразу: если практика такого беспардонного нажима будет продолжаться, это во многом предопределит наше негативное отношение к заключительным выводам.
Что касается приложений к проекту в отношении запрета на поставку в Сирию целого перечня химикатов, то по многим позициям они не имеют к КЗХО никакого отношения. А эмбарго на экспорт в эту страну может негативно сказаться на удовлетворении первоочередных народно-хозяйственных нужд, тем более что уже давно действуют односторонние санкции. Запрет на поставку вертолётной техники, соответствующих запчастей и услуг вообще можно расценить как намерение подорвать антитеррористические усилия Дамаска, не говоря уже о критической роли малой авиации по решению насущных гуманитарных задач в условиях вооружённого конфликта. В этой связи встаёт вопрос – против кого и для каких целей разработан данный проект?
Проект пролежал три месяца «на полке» и не претерпел никаких видимых изменений, несмотря на наши многочисленные замечания и представленное альтернативное видение, как организовать совместную работу по борьбе с химическим терроризмом в регионе. А теперь этот проект вновь вброшен в СБ ООН на фоне предпринимаемых в Женеве и Астане усилий по налаживанию межсирийского политического диалога по урегулированию кризиса. Поэтому продавливание западной «тройкой» постоянных членов Совета проекта санкционной резолюции рассматриваем как попытку обратить вспять и подорвать нынешние политико-дипломатические усилия. Повторяется сценарий: заявляют одно – делают совершенно другое.
Авторы так и не смогли осознать неуместность и несвоевременность предлагаемых мер и правильно оценить остроту исходящей из ближневосточного региона реальной угрозы терроризма, включая его химическую составляющую. Не захотели понять, что односторонние или многосторонние санкции в отношении Дамаска только ослабят международный антитеррористический фронт.
Несмотря на наши последовательные призывы, авторы предпочли политически ангажированный путь, ведущий к конфронтации и усложнению ситуации, в том числе на нашей площадке Совета Безопасности. Они пошли на сознательный разогрев атмосферы, с самого начала прекрасно зная, что эта инициатива не имеет шансов на одобрение Советом Безопасности.
В этих обстоятельствах у нас не осталось иного выбора, кроме как блокировать принятие данной резолюции, санкционный список которой «срисован» с аналогичного американского перечня, одобренного начале этого года предыдущей Администрации США. Не надо выворачивать все наизнанку, не надо строить виртуальные картины. Сегодняшняя конфронтация – это не результат нашего негативного голосования, это результат того, что вы пошли на этот провокационный демарш, хотя вы заранее знали нашу позицию.
Вместе с тем хотим подчеркнуть, что, голосуя против этого проекта, мы проголосовали против конфронтации и демонстрируем, что конфронтация обречена на поражение и должна остаться в истории. Посылаем сигнал, что только путём сотрудничества мы можем решать сложные задачи и продвигаться вперёд в сирийском урегулировании. Пора решать эту неотложную задачу по созданию широкого антитеррористического фронта.
Благодарю Вас.
