Выступление представителя Российской Федерации на неформальной встрече Совета Безопасности ООН по «формуле Арриа» «Гибридные войны как угроза международному миру и безопасности»
Коллеги,
Понимаем причину организации сегодняшней встречи. Термин «гибридные войны» уже давно фигурирует в лексиконе международного сообщества и трактуется максимально широко. Это означает, что для его понимания и анализа также необходим комплексный подход. Недопустимо закрывать глаза на опыт, накопленный международным сообществом за последние десятилетия.
В этой связи удивлены, что инициаторы мероприятия и приглашенные представители европейских институтов начинают отсчет этого явления с XXI века.
Давайте вспомним, как «гибридные войны» стали повседневностью еще в прошлом столетии, когда стали применяться новые форматы ведения внешней политики отдельными странами. Это позволит нам понять, какие инструменты используются для их ведения.
События в Афганистане, Ираке, Ливии, Сирии, Югославии, так называемая «арабская весна» или «цветные революции» на постсоветском пространстве – эти печальные примеры объединяет не только тот факт, что известные события в этих странах не принесли народам лучшей жизни.
Смена режимов – именно этой цели неизменно служили «гибридные войны», в которых господствует логика «все средства хороши». А средства следующие.
Прямая и скрытая поддержка оппозиционных движений, которые потом трансформируются в незаконные вооруженные формирования или даже террористические организации.
Манипуляция информацией, или как принято сегодня говорить «фальшивые новости». Все мы хорошо помним пробирку с белым порошком, представленную 5 февраля 2003 года в СБ ООН госсекретарем США Колином Пауэллом в качестве неопровержимого доказательства наличия в Ираке оружия массового уничтожения. И, несмотря на то, что оружия этого найти так и не удалось, эта «фальшивка» стала причиной гибели сотен тысяч людей.
Еще одним неизменным спутником «гибридных» авантюр являются односторонние санкции в обход Совета Безопасности ООН. И если раньше нам объясняли, что рестрикции необходимо формулировать так, чтобы они не наносили вреда гуманитарной, социальной и экономической сфере, а прицельно задевали элиту, то сегодня всё наоборот. Инициаторы односторонних санкций публично заявляют, что эти меры должны разрушать экономику и тем самым поднимать народные протесты. Это самое яркое подтверждение тому, что главная цель – не изменить политику той или иной страны, а сменить режим. Что это как не акты гибридной войны.
Важная опора «гибридных войн» – финансируемые из-за рубежа неправительственные организации. Один из последних примеров так называемые «Белые каски» работающие в Сирии – фильм о них даже получил «Оскар». Но, несколько дней назад в Женеве американский журналист представил итоги своего расследования, в котором доказал, что эти «каски» – «фейк». В их видео сплошные постановки и ложь с целью клеветы, а на деле они оказывают прямое содействие террористам и экстремистам, снабжая их медикаментами, оборудованием, принимая на лечение их раненых. Кстати, интересно как вообще эти «каски» попали в Сирию, через какую границу перешли и кто санкционировал их работу.
Не понаслышке знает о «гибридных войнах» и Европа. Тщательно спланированный и болезненно исполненный план по расколу Югославии яркий тому пример. В памяти свежи кадры как открытая поддержка оппозиции сопровождалась массированной кампанией в прессе, а позднее продолжительными воздушными ударами и так называемым «побочным ущербом» (collateral damage) в виде жизней мирных граждан.
Мы согласны с утверждением организаторов о том, что наиболее важной стадией «гибридной войны» является подготовительная стадия. Это наглядно видно на примере соседней нам Украины. 13 декабря 2013 года помощник госсекретаря США Виктория Нуланд, по итогам очередной поездки в Киев, заявила, что ее страна потратила 5 миллиардов долларов на развитие демократии на Украине. Результаты известны.
Демократия вывела людей на «Майдан» и поставила их перед ложным выбором между Востоком и Западом. Со сцены нужный ответ протестующим подсказывали видные европейские и американские политики, в том числе и сама Виктория Нуланд. А дальше по стандартному сценарию югославского Белграда (и любой другой «цветной» революции): те же боевики в масках, те же бульдозеры на главных улицах, те же лозунги, те же спонсоры. В феврале 2014 года это закончилось сменой режима и устранением от власти легитимно избранного президента Виктора Януковича.
Вполне объяснимо, что не всё население страны захотело мириться с антиконституционным переворотом, и новая центральная власть тут же принимает решение объявить террористами всех несогласных жителей южных и восточных областей.
В результате начатой Киевом так называемой «антитеррористической операции» на востоке страны убиты тысячи украинских граждан, нанесен непоправимый ущерб инфраструктуре и социально-экономической жизни простых людей. Не говоря уже о продовольственной, транспортной и экономической блокаде жителей восточных районов. Всё это сопровождается агрессивной цензурой в средствах массовой информации и законами ограничивающими использование родного для большинства на Украине русского языка.
Вот что такое гибридная война. И ответственность за нее полностью лежит на официальном Киеве, который не желает слушать свой собственный народ.
В этой связи считаем предложение выработать определение термину «гибридная война» с опорой на приведенные инициаторами безосновательные обвинения не иначе как попытку оправдать собственное бездействие и нежелание немедленно приступить к исполнению политической части Минских договоренностей. Вместо этого в Киеве предпочитают называть «гибридной войной» любую собственную выдумку.
Поэтому, если есть предложение продолжить дискуссию в ООН о «гибридных войнах», необходимо опираться на всю совокупность международного опыта.
В конце концов «патент» на «гибридные войны» принадлежит именно тем государствам, которые больше всех говорят о необходимости им противостоять.
