Выступление Постоянного представителя Российской Федерации при ООН В.А.Небензи на заседании Совета Безопасности ООН перед голосованием по российско-китайско-боливийскому проекту резолюции Совета Безопасности о Совместном механизме ОЗХО-ООН по расследованию случаев применения химического оружия в Сирии
Г-н Председатель,
Российская Федерация разделяет всеобщую приверженность делу мира, свободного от химического оружия, и обеспокоена непрекращающимися на Ближнем Востоке рецидивами «химического терроризма».
Наша позиция неизменна: мы осуждаем применение химического оружия кем бы то ни было и при каких бы то ни было обстоятельствах. Виновные в таких преступных деяниях должны понести ответственность.
Россия стояла у истоков успешно проведённой химической демилитаризации Сирии и была одним из создателей Совместного механизма ОЗХО-ООН по расследованию случаев применения химического оружия в Сирии (СМР). Мы исходили из того, что Механизм, работая профессионально, ответственно и беспристрастно, сослужит хорошую службу в выявлении на основе безупречных данных тех, кто несёт ответственность за возможные химические атаки.
Однако в деятельности этой структуры стали очевидными фундаментальные изъяны, не позволяющие нам подойти формально к вопросу её дальнейшего функционирования. Среди них – дистанционные методы работы, опора исключительно на сомнительные свидетельства оппозиционных и даже террористических группировок, игнорирование всего спектра правил и методов, предусмотренных Конвенцией о запрещении химического оружия (КЗХО).
В последние недели мы не раз заявляли о невозможности рассмотрения вопроса продления мандата СМР в отрыве от выводов его Седьмого доклада. Они абсолютно провальны. Анализ российских специалистов на этот счёт был представлен вниманию государств-членов ООН. Говорили мы об этом и на заседании Совета Безопасности 7 ноября.
Достаточно хотя бы того, что версия о сбросе на Хан-Шейхун бомбы с зарином с самолёта сирийских ВВС совершенно нереалистична, поскольку противоречит законам физики и баллистики. Самолёт, следовавший по маршруту, зафиксированному американскими радарами, физически не мог быть причастным к этому злодеянию. Неуправляемая бомба не могла быть сброшена перпендикулярно курсу самолёта и разорваться на расстоянии более пяти километров от него. Специалисты нашей страны лучше кого бы то ни было знакомы с тактико-техническими данными самолёта Су-22 и потому такую возможность категорически исключают.
Доклад содержит массу других ошибок и нестыковок, убедительных объяснений которым мы не получили, хотя Высокий представитель по вопросам разоружения г-жа И.Накамицу и попыталась ответить на некоторые вопросы. Прямо скажем – неудачно. Эти ответы – по сути, отсылка к докладу СМР, выводы которого мы и просили прояснить, так что по существу никаких разъяснений мы не получили.
Глава СМР г-н Э.Мюле вообще сосредоточился на общении с прессой в форме, очень странной для человека, возглавляющего независимую, как предполагалось, следственную ячейку, и позволил себе в интервью «Нью-Йорк Таймс» 9 ноября не делающие ему чести необоснованные и оскорбительные выпады в адрес России.
На основе не выдерживающего никакой критики псевдорасследования и неизвестно где и кем состряпанных «свидетельств», которые на поверку рассыпаются как карточный домик, СМР взял на себя смелость вынести обвинительный приговор в отношении целого государства – Сирийской Арабской Республики. Таким образом, руководство Механизма, пожертвовав собственной репутацией, вписало свои имена в бесславную историю политических спекуляций вокруг Сирии. Но мы знаем, что обвинять в этом только Механизм бессмысленно. Он всего лишь выполнял функцию «приводного ремня» и отрабатывал политический заказ своих кукловодов. Мы знаем, кто они.
Тем не менее, мы хотим сохранить Механизм. Проект, который который сегодня был представлен нами, а сейчас Боливией, и который мы выносим на голосование, нацелен на продление мандата с существенным улучшением качества работы СМР путём её приведения в полное соответствие с высокими стандартами КЗХО. Мы не собираемся посягать на независимость следователей Механизма. Задача заключается в установлении чётких и прозрачных параметров его деятельности, что как раз помогло бы предотвратить дальнейшее манипулирование следственными действиями, как это происходило до сих пор с подачи оппонентов сирийского правительства.
Этот проект ориентирует СМР на проведение расследований в соответствии с практикой КЗХО непосредственно на месте химических инцидентов с использованием всего арсенала методов и средств. О возможных проблемах с доступом Совет Безопасности немедленно информируется. Если обеспечить надлежащие следственные действия на месте всё же не удаётся, предлагаем, чтобы Механизм сохранял результаты своих собственных изысканий и дистанционные заключения по линии Миссии ОЗХО по установлению фактов (МУФС) до тех пор, пока не станет возможным провести полноценное расследование. При этом связка между двумя структурами укрепляется, что позволяет обеспечивать максимальную эффективность.
Не можем считать расследование по инциденту с применением зарина в Хан-Шейхуне завершённым, пока СМР не посетит место происшествия и не осуществит отбор проб на авиабазе «Шайрат».
В проекте содержатся специальные положения на этот счёт.
Этот проект предусматривает поручение Генеральному секретарю ООН представить в двадцатидневный срок дополнительные рекомендации по укреплению потенциала СМР, а также обязательство Совета Безопасности оперативно рассмотреть такие предложения.
Убеждены, что Механизм должен более ответственно подходить к возложенной на него при прошлогоднем продлении мандата задаче по отслеживанию связанной с «химией» деятельности негосударственных субъектов. До сих пор активности на этом направлении мы не наблюдали. Игнорировались многочисленные жалобы Сирии на этот счёт, с которыми она обращалась в качестве участника КЗХО.
При доработке проекта мы постарались максимально учесть мнения партнёров по Совету Безопасности. Включили в документ ряд идей США и ряда других членов Совета. В частности, согласились продлить мандат не на шесть месяцев, а на год по аналогии с резолюциями СБ 2235 и 2319. Сочли возможным подкорректировать тот пункт постановляющей части, который касается переоценки выводов прошлогодних докладов СМР – ограничились эпизодом в районе Сармина. Механизм тогда взял за основу версию с попаданием бочки с хлором с большой высоты в вентиляционную шахту такого же диаметра, хотя сам же назвал её невероятной. Фантастика.
Призываем членов Совета Безопасности проголосовать за проект, который мы совместно с Боливией и Китаем предлагаем вашему вниманию.
Благодарю Вас, г-н Председатель.
