Интервью Первого заместителя Постоянного представителя Российской Федерации при ООН П.В.Ильичева Службе новостей ООН по случаю «полицейской недели»
Вопрос: В эти дни в ООН проходит «полицейская неделя».На днях было заседание Совета Безопасности, во время которого от российской стороны прозвучало несколько предостережений. В частности, Вы призвали не подменять местные полицейские силы – это может произойти, когда ооновские полицейские находятся там слишком долго. Также Вы говорили о том, что нельзя применять универсальный подход, а учитывать особенности стран, где контингенты работают, не допускать того, чтобы полицейские занимали какую-то сторону в конфликте. Какие у Вас есть основания для беспокойства и что Вы имеете в виду?
Ответ: Спасибо за приглашение, очень рад снова побеседовать с Вами. На самом деле для нас эта «полицейская неделя» имеет особое значение. Как вы знаете, она все время проходит в начале ноября, а 10 ноября – особый день для российский полицейских и правоохранительных органов, и в этом есть определенный символизм.
В том, что касается полиции ООН, мы, безусловно, поддерживаем это направление деятельности, которое вписывается в общую миротворческую деятельность ООН. По сути, полицейские – это люди, которые стоят на передовой, на линии фронта. Когда случается какой-то инцидент, когда назревают какие-то конфликты, эскалация, полицейские первые реагируют, и от их умения и от их навыков иногда зависит возможность ООН в целом предотвратить конфликт. Неслучайно, что слово «полицейский» и «политика» происходят от «полис», с древнегреческого – город, и, если мы посмотрим на последние веяния в Организации Объединенных Наций, то на первый план ставятся политические решения, поиск политических выходов, и полиция в этом отношении играет одну из главных ролей не только потому, что, полицейские являются первыми, кто реагирует на инциденты, но и еще потому что само размещение полицейских контингентов – это политическое решение.
Во-первых, это политическое решение, потому, что государство, которое принимает полицейских, миротворческую операцию, отказывается от части своего суверенитета в пользу ооновского присутствия. Во-вторых, речь идет о специфике задач, выполняемых полицейскими. И наконец - состав полицейских контингентов. Не все страны готовы принимать, допустим, соседей, либо контингенты из других стран.
К сожалению, опыт показывает, что чем дольше находятся миротворческие контингенты, полицейские контингенты, тем труднее принимающему государству самостоятельно взять те функции, которые первоначально ими выполняются. Конечно, во время кризиса, во время войны, вряд ли было бы оправдано ожидать, что государство сможет защищать свое население, поэтому вмешательство «голубых касок», военных, полицейских оправдано. Но главное, чтобы с самого начала, когда развертывается миротворческая операция с полицейским компонентом или без него, люди думали о том, что будет после того, как уйдут миротворцы.
Возьмем, к примеру, Гаити. Ооновская миссия была там 13 лет, с 2004 по 2017 год. Одной из обязанностей была подготовка национальных полицейских сил. Речь идет о 15 тысячах полицейских, но с большим трудом мы вышли на этот показатель.
Вопрос: Там остался ооновский полицейский контингент до сих пор. Миссию как бы вывели, но все равно там какая-то часть осталась?
Ответ: Вывели исключительно миротворческую миссию, осталась миссия, которая поддерживает систему правосудия. Это как раз полицейские, следователи- те, кто входит в систему исполнения наказаний. То же самое мы видим в Либерии, где миссия продолжается уже14 лет. Но сейчас, когда уже заговорили о том, что в феврале подойдет конец миссии, сами либерийцы спрашивают нас, кто их будет охранять. Потому что их полицейские недостаточно подготовлены, не имеют необходимого оборудования, не обеспечены транспортом, и, самое главное – население им не доверяет.
Вопрос: Не доверяет собственным полицейским?
Ответ: Да. Вот в чем проблема. С самого первого дня надо воспитывать культуру отказа от иждивенчества и от зависимости. Надо развивать собственный потенциал, и в этом одна из главных задач. К сожалению, мы часто наблюдаем, как на этом пути совершаются ошибки. Надо избегать этой проблемы во всей цепочке: от рядового полицейского до судьи, до прокурора. Мы знаем, что международные судьи очень дорого обходятся и иногда они заинтересованы в продлении своего пребывания, поскольку это престиж, это зарплаты, это хорошая работа. При этом мы забываем про местных судей. Создается неравная конкуренция, к тому же обычно мы делаем ставку на международный персонал, а не на собственный национальный.
Вопрос: Вы много раз говорили, что миротворцы и полицейские ни в коем случае не должны занимать позицию какой-то страны конфликта. Бывали ли какие-то такие случаи? Мы все знаем, что в Южном Судане «голубым каскам» пришлось защищать мирное население от одной из сторон конфликта и приютить их на своих базах.
Ответ: В сентябре прошлого года миссия Совета Безопасности посещала Южный Судан. Я разговаривал с российскими полицейскими, которые развернуты в лагерях по защите так называемых гражданских лиц. На самом деле, в этих лагерях находятся и генералы от оппозиции и боевики. Формально они находятся там без оружия, но периодически, когда проводятся операции, находят оружие либо в самих лагерях, либо неподалеку.
Кстати, к вопросу о том, что ооновские полицейские охраняют по всей стране 200 тысяч перемещенных лиц, гражданских. Конечно, каждая жизнь важна, но из 10 млн. остальных то кто будет защищать? Ооновцы сконцентрировались вокруг этих лагерей, и естественно у правительства возникает законный вопрос – если среди гражданского населения есть представители верхушки командования оппозиции, происходят какие-то процессы, политические и не только. Получается, что силы ООН помогают становлению оппозиции, а не помогают национальному примирению. Вот откуда вопрос.
Возьмем ДРК. К сожалению, выборы готовятся слишком долго. Должны были быть проведены до конца прошлого года, но не состоялись. Поставили новую дату – до конца этого года. Ясно, что они не состоятся и в этот срок. Растут напряженность, конфронтация, насилие. Здесь как раз и есть этот риск, что ооновские миротворцы могут оказаться на стороне оппозиции, выступая в противодействии электоральному насилию. И тогда пропадет ооновская беспристрастность – это один из базовых принципов. И как тогда посмотрит принимающее правительство, как оно будет налаживать отношения с ООН? Это очень большой вопрос.
Вопрос: Вы упомянули российских миротворцев в Южном Судане. Где еще они служат и сколько их?
Ответ: Если мы говорим про российских полицейских, то, к сожалению, их не так много. Порядка сорока человек. Но должен заметить, что в прошлом году состоялся первый саммит полицейских руководителей. Приезжал Министр внутренних дел В.А.Колокольцев. На тот момент у нас было всего 23 полицейских. И он сказал, что даст распоряжение увеличить их количество вдвое. Сейчас их 40 и мы не прекращаем работу на этом направлении. Наши полицейские служат в Гаити и в Демократической Республике Конго, один человек есть в Косово. Достижение, что нам удалось продвинуть 5 женщин-полицейских в Миссию на Кипре. Если посмотреть по гендерному балансу, то соотношение мужчин и женщин у нас где-то один к пяти. То есть мы вписываемся в рамки, которые определил Генсекретарь. Не скажу, что мы среди передовиков, но все-таки мы стараемся следовать тенденции. И когда мы говорим о роли России в полицейской деятельности ООН, не будем забывать еще такой важный аспект, как подготовка полицейских кадров не только для России, но также и для иностранцев. У нас есть замечательный Центр подготовки миротворцев в Домодедово при Институте повышения квалификации сотрудников МВД, в котором готовятся индивидуальные полицейские как из соседних стран, СНГ, Афганистана, так и из Африки.
Вопрос: А чему их там учат?
Ответ: Наши курсы основаны на учебниках, которые разработаны ООН. Специфических полицейских знаний там не дают – исходят из того, что офицеры получили высшее специализированное образование. Их подготавливают к экзаменам по трем направлениям. Это владение языком, английским или французским, стрельба и вождение автомобиля.
Вопрос: Можно предположить, что скоро появится в программе подготовки и полицейских, и миротворцев такой аспект как знание о том, как не допустить сексуальной эксплуатации. Сейчас это стало острой темой в ООН. Причем такие явления, как сексуальные посягательства, надругательства, к сожалению, происходят не только со стороны ооновских миротворцев, но и со стороны сотрудников других подразделений и гражданских лиц, и полицейских. В ООН вроде бы очень серьезно взялись за решение этой проблемы. Это было одной из первых решений Генерального секретаря, стратегия. Как вы считаете, насколько эффективны эти меры, если есть какой-то результат? Как бы вы их оценили?
Ответ: Во-первых, проблема действительно существует. Проблема ужасная, безобразная, когда люди, которые пришли защищать население пользуются его беспомощностью и тяжелыми условиями.
К сожалению, необходимо признать, сколько бы усилий мы не прилагали, проблема останется, мы ее не искореним. У нас не будет ноль случаев сексуальных домогательств, сексуальных преступлений. Это человеческая природа. В каждой стране изнасилование – это уголовное преступление, и все равно мы не можем добиться, чтобы этого вида преступлений не было. Другое дело, что каждый случай сексуальных преступлений, будь то со стороны миротворцев, гражданского персонала или полицейских должен расследоваться. И если будет обнаружено достаточно улик, должны приниматься меры на национальном уровне, поскольку ответственность за свои контингенты несет правительство, которое направило их.
Если вы помните 11 марта 2016 года, когда была принята резолюция СБООН 2272, Россия не очень ее приветствовала, потому что мы считаем, что главная ответственность все-таки лежит на правительствах, которые направили контингенты. Если по каким-то причинам они не расследуют, то тогда можно рассматривать эти случаи отдельно. Но огульно принимать резолюцию против всех государств-членов мы считали ненормальным. С того времени общее количество не преступлений, а сообщений о преступлениях, упало в два раза. И, как ни странно, большую ответственность проявляют африканские и азиатские страны. Мы надеялись, что европейские страны покажут пример, но не всегда это удается. Главное, что процесс идет, проводится специальная подготовка. Как я сказал, в России мы работаем по ооновским учебникам и материалам, у нас есть специальные разделы курсов ООН – о защите прав человека, о соблюдении дисциплины. Надеемся, что удастся, если не искоренить, то по крайней мере снизить накал этой проблемы.
Вопрос: Наше интервью выходит накануне праздника. Поздравим российских полицейских?
Ответ: С удовольствием! Мы поздравляем всех российских сотрудников органов внутренних дел и желаем им и их семьям благополучия и спокойной работы!
Спасибо большое.
