Выступление директора Департамента по вопросам нераспространения и контроля над вооружениями МИД России, Представителя Российской Федерации в Первом комитете 72-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН М.И.Ульянова в рамках общеполитической дискуссии
Уважаемый г-н Председатель,
Позвольте поздравить Вас с избранием на эту высокую должность и пожелать успехов в работе.
Минувший год с момента завершения предыдущей сессии нашего Комитета был отмечен целым рядом заметных событий, но наиболее резонансным из них стало, конечно, согласование большой группой государств и открытие к подписанию Договора о запрещении ядерного оружия (ДЗЯО). К сожалению, дать позитивную оценку этому соглашению мы не можем. По своему содержанию оно существенно расходится с нашими представлениями о путях построения безъядерного мира. Не соответствует оно и положениям ДНЯО, согласно которым полное уничтожение запасов ядерного оружия должно произойти в соответствии с договором о всеобщем и полном разоружении.
Мы с уважением относимся к взглядам тех, кто выступает за скорейший отказ от ядерного оружия. Разделяем цель построения безъядерного мира, но понимаем, что это долгосрочная цель, движение к которой должно быть поэтапным, и что работа в этом направлении должна вестись в условиях укрепления стратегической стабильности и с учетом национальных интересов безопасности всех стран. Если же говорить о том, как и когда вводить запрет на ядерное оружие, то он станет целесообразным на одной из последних стадий процесса ядерного разоружения - дабы обеспечить необратимость достигнутых результатов. Сейчас ставить такую задачу явно преждевременно.
Следует отметить, что отдельные положения ДЗЯО вызывают очень серьезные вопросы. Например, за его участниками признается право выхода из Договора, по сути, в уведомительном порядке при наступлении неких исключительных обстоятельств. То есть получается, что содержащиеся в нем запреты носят обратимый характер. Если учитывать, что речь идет о возможном отказе от запрета на ядерное оружие для неядерных стран, то сразу же возникает вопрос о том, как это сочетается с обязательствами по ДНЯО.
Точно так же вызывает удивление ст.18, которая позиционирует ДЗЯО в качестве приоритетного по отношению к другим существующим международным соглашениям. Получается, что участники ДЗЯО могут по своему усмотрению отказываться от своих обязательств по другим договорам, включая, очевидно, и ДНЯО. Если так, то можно ли говорить, что новый Договор укрепляет режим ядерного нераспространения, как утверждают его авторы?
Не может не настораживать и отсутствие ясности в отношении некоего «компетентного международного органа», который призван играть ключевую роль в выполнении ДЗЯО. Как мы понимаем, у некоторых наших партнеров есть соблазн возложить функции такого органа на МАГАТЭ. Должны против этого самым решительным образом предостеречь. Подобные попытки могут оказаться разрушительными для Агентства, мандат и потенциал которого не имеют и не должны иметь никакого отношения к ядерному разоружению и его верификации.
Хотим подтвердить, что с учетом всех обстоятельств Россия не намерена подписывать и ратифицировать новый Договор. Призываем членов международного сообщества придерживаться в вопросах ядерного разоружения апробированных подходов, выработанных консенсусом в рамках ДНЯО и подтвердивших на деле свою эффективность. Их суть: ядерное разоружение должно осуществляться таким образом, чтобы это вело к укреплению международной безопасности и стабильности, повышало безопасность всех без исключения государств. Именно таким образом и намерена действовать Российская Федерация. Напомню, что наша страна на основе двусторонних соглашений с США и в одностороннем порядке за последние тридцать лет внесла колоссальный вклад в продвижение к безъядерному миру, сократив на 85 процентов размеры своего ядерного потенциала. Продолжаем эту работу в рамках ДСНВ с тем, чтобы к 5 февраля 2018 г. выйти на предусмотренные в нем уровни по боезарядам, носителям и пусковым установкам.
Многим присутствующим, наверное, хотелось бы задать вопрос: а что дальше? Будущее покажет. Например, действующий ДСНВ допускает возможность его продления еще на пять лет. Мы не против того, чтобы изучить такую опцию, но для этого нужен заинтересованный партнер.
В целом же приходится констатировать, что международная обстановка крайне неблагоприятна для рассмотрения вариантов дальнейших сокращений ядерного оружия в силу целого ряда негативных факторов. Один из них - продолжающееся одностороннее создание глобальной ПРО. Этот проект уже изрядно испортил атмосферу в Европе. Теперь то же самое происходит в Азии, особенно в связи с размещением американских систем ТНААD в Южной Корее и предполагаемым появлением американских систем «Иджис Эшор» в Японии. Об опасных последствиях формирования системы ПРО США планетарного масштаба российские и китайские военные специалисты расскажут в ходе совместного брифинга, который состоится 12 октября здесь, в здании штаб-квартиры ООН. Приглашаем делегации в Первом комитете принять участие в этом мероприятии.
Дальнейшие шаги в области ядерного разоружения затруднены также в силу все более возрастающей вероятности размещения оружия в космосе. Россия вместе со многими другими государствами прилагает все усилия, чтобы это предотвратить. Еще в 2004 году мы взяли на себя политическое обязательство о неразмещении первыми оружия в космосе (НПОК). Сегодня в этой инициативе полноформатно участвуют 17 государств. Совсем недавно к ней присоединился Вьетнам. Последние несколько лог мы вносим на рассмотрение Первого комитета проект резолюции в поддержку этой инициативы. Он получает весьма широкую поддержку. В прошлом году соавторами резолюции стали 45 стран. Проголосовали "за" 130 государств. Призываем всех, кто этого еще не сделал, стать в этом году соавторами соответствующего проекта резолюции или, по крайней мере, проголосовать "за". Это в первую очередь относится к государствам-членам Европейского Союза, если, конечно, тема предотвращения гонки вооружений в космосе им не безразлична. Пока они предпочитают воздерживаться, ссылаясь на то, что отсутствуют определение понятия "оружие в космосе" и механизм верификации выполнения обязательства по НПОК. Считаем эти аргументы не убедительными. Ведь речь идет не о юридически обязывающем соглашении, а о политическом обязательстве и мере доверия, где вовсе не обязательно прописывать процедуры проверки.
Что же касается определения слова "оружие", то оно вместе с другими ключевыми положениями содержится в российско-китайском проекте Договора о предотвращении размещения оружия в космосе. Он остается на столе женевской Конференции по разоружению и, надеемся, будет в скором времени востребован. Пока этого не произошло, мы вместе с нашими китайскими партнерами предлагаем принять в ходе нынешней сессии резолюцию о создании Группы правительственных экспертов ООН по предотвращению гонки вооружений в космосе. Это позволило бы углубленно рассмотреть данную тему, дополнив и простимулировать ведущиеся на площадке Конференции по разоружению тематические дискуссии по ПГВК. Рассчитываем на самую широкую поддержку проекта резолюции по данному вопросу в Первом Комитете.
Уважаемый г-н Председатель,
Уже в ноябре с.г. мы окажемся ровно в середине текущего обзорного цикла ДНЯО. Первая сессия Подготовительного комитета следующей Обзорной конференции, по нашей оценке, прошла неплохо. Однако проблем в области ядерного нераспространения меньше не становится. Серьезным и даже обостряющимся вызовом продолжает оставаться ядерная проблема Корейского полуострова. Вместе с другими странами мы решительно осуждаем проведение Пхеньяном ядерных испытаний и пусков баллистических ракет в нарушение резолюции СБ ООН. Поддержали последние санкционные меры, принятые СБ ООН. Однако санкции - не панацея. Проблема может быть решена только политико-дипломатическим путем. Давление может быть успешным только тогда, когда оно подкреплено активной дипломатией и творческим поиском эффективных решений. В этой связи Россия и Китай представили совместную "дорожную карту" урегулирования. Она предполагает, что па первом этапе Пхеньян воздержится от новых испытаний, а США и Южная Корея прекратят или, по крайней мере, сократят масштабы совместных военных учений близ границ КНДР. Военную же опцию считаем абсолютно недопустимой. Призываем всех, кого это касается, воздерживаться от провокационных действий и воинственной риторики в интересах создания более благоприятных условий для политико-дипломатических усилий.
Крупнейшим успехом в области нераспространения стало согласование и успешная реализация Совместного всеобъемлющего плана действий по урегулирования ситуации вокруг иранской ядерной программы (СВПД). С удовлетворением отмечаем, что Тегеран полностью выполняет свои обязательства, что многократно подтверждалось МАГАТЭ. Исключительно важно, чтобы все участники данного соглашения относились к нему максимально бережно. Не может не вызывать обеспокоенности то, что без всякого к тому повода, совершенно искусственно, ситуация вокруг СВПД все больше накаляется. Раздаются заявления, которые могут привести к развалу этой договоренности, а также призывы подвергнуть ее ревизии. Россия, как и абсолютное большинство других стран, выступает решительно против этого. Любая попытка "улучшить" СВПД чревата его сломом. Призываем всех партеров строго следовать достигнутым договоренностям.
Нас крайне беспокоит то, что за первую половину текущего обзорного цикла ДНЯО мы ни на йоту не продвинулись к созыву Конференции по созданию на Ближнем Востоке зоны, свободной от ядерного и других видов ОМУ. По сути, мы находимся сейчас в полном тупике, и перспективы выхода из него пока не просматриваются. Это может весьма негативно сказаться на Обзорной конференции ДНЯО 2020 года. Поэтому Россия в рамках имеющихся возможностей пытается содействовать преодолению застоя. На первой сессии Подготовительного комитета ОК ДНЯО - 2020 в мае с.г. мы распространили рабочий документ с конкретными соображениями о том, как выстраивать дальнейшую работу. С удовлетворением отмечаем такой же деловой настрой и у руководства Секретариата ООН. В ходе нынешней сессии Первого комитета планируем провести со странами региона активные консультации о возможных шагах, призванных, среди прочего, способствовать разблокированию работы по подготовке и проведению Конференции по ЗСОМУ.
Несколько слов по ситуации вокруг Конвенции о запрещении биологического и токсинного оружия. В ходе состоявшейся в ноябре прошлого года Конференции по рассмотрению ее действия мы все, наверное, почувствовали широкий настрой на укрепление режима КБТО, которая, несмотря на свой солидный возраст, все еще остается слабым и аморфным соглашением. К сожалению, договориться по программе эффективной работы в межсессионный период не удалось из-за того, что в последние часы работы Конференции, когда уже почти был достигнут компромисс, некоторые страны отказались от ведения переговоров. Тем не менее, в итоговый документ было включено важное положение, предоставляющее совещанию государств-участников КБТО в начале декабря с.г. мандат на согласование и утверждение консенсусом насыщенной программы работы на остающуюся часть межсессионного периода вплоть до 2021 года. Призываем всех участников Конвенции не упустить эту возможность.
Хотел бы напомнить о российской инициативе о разработке на женевской Конференции по разоружению юридически обязывающей международной конвенции по борьбе с актами химического и биологического терроризма (МКХБТ). О том, что актуальность этой темы все больше возрастает, свидетельствует, в частности, опасное развитие событий в некоторых странах Ближнего Востока. Между тем КБТО и КЗХО, которые разрабатывались в последней трети прошлого века, далеко не в полном объеме позволяют решать задачи по противодействию террористам, стремящимся к обладанию биологическим и химическим оружием и, судя по всему, значительно преуспевшим в этом. «Добавленная стоимость» российской инициативы состоит еще и в том, что она может позволить преодолеть двадцатилетний застой в переговорной работе на КР. Ее преимущество состоит в том, что она в отличие от других пунктов повестки дня женевской Конференции не может восприниматься какой-либо страной в качестве наносящей ущерб интересам ее национальной безопасности. Новая международная конвенция позволила бы укрепить правовые основы борьбы с терроризмом и потому отвечала бы интересам всех без исключения государств. Отмечаем, что подавляющее большинство участников КР либо достаточно активно поддерживают это предложение, либо говорят, что не будут стоять на пути консенсуса, если он сформируется. Надеемся, что те несколько государств, которые все еще настроены скептически, все же пересмотрят свою позицию по МКХБТ.
Уважаемые коллеги,
4 апреля, ровно полгода назад, произошел резонансный инцидент с применением зарина в сирийском Хан-Шейхуне. Россия сразу же высказалась за проведение самого тщательного, профессионального и объективного расследования с целью установления и наказания виновных. Добиться такого расследования пока не удалось. Миссия ОЗХО по установлению фактов провела работу поверхностно, с грубыми отклонениями от установленных правил. Она не соблюла базовый принцип последовательности действий по обеспечению сохранности доказательств. Как обычно, Миссия провела расследование в дистанционном режиме, без выезда на место происшествия и на авиабазу Шайрат, где якобы хранился примененный в Хан-Шейхуне зарин. В этой связи ожидаем, что Совместный механизм расследований ОЗХО-ООН, который теперь принял это дело в свое производство, исправит недоработки Миссии ОЗХО, проведет по-настоящему качественное расследование и тем самым поможет СБ ООН определиться в отношении целесообразности продления его мандата.
В заключение хотел бы привлечь внимание делегаций к тому, что семь дней назад Россия полностью завершила ликвидацию своих химических арсеналов, причем сделала это на три года раньше установленного срока. Это еще одно подтверждение приверженности нашей страны выполнению соглашений в области разоружения.
Спасибо за внимание.
