Выступление Постоянного представителя Российской Федерации при ООН В.А.Небензи на открытом заседании Совета Безопасности ООН по ситуации на Корейском полуострове
Г-жа Председатель,
Я бы тоже хотел начать, как и мои коллеги, со слов глубокого соболезнования всем пострадавшим от природных катастроф здесь, в Соединенных Штатах, в Китае, на Филиппинах. Хотел бы поблагодарить г-жу ДиКарло за сделанный ею брифинг.
Г-жа Председатель,
Вы сегодня предложили провести заседание СБ в открытом формате. Тем лучше, так как мы хотели бы обратить внимание на тот факт, что Россия, Китай и другие члены Совета Безопасности неоднократно с момента наметившегося прогресса в межкорейском замирении пытались инициировать хоть какую-то положительную реакцию Совета на происходящие события. Вспомните – еще полгода назад мы здесь собирались иногда по два раза в неделю для того, чтобы осудить очередной запуск баллистических ракет Пхеньяном. А сегодня мы уже говорим о перспективе заключения долгожданного мирного договора и об окончательном сближении Юга и Севера. Хотелось бы, чтобы американская делегация объяснила нам и всем остальным членам ООН: почему вы противитесь принятию заявления Председателя Совета в поддержку этих позитивных событий? Вы блокируете даже такую реакцию, как элементы для прессы, отметаете любой позитив.
Мы не раз говорили о том, что всецело поддерживаем переговорный процесс, начавшийся между заинтересованными сторонами в начале текущего года. Россия приветствует и результаты того, что уже сделано – снижена военная активность, установлен прямой контакт между лидерами КНДР, Республики Кореи и США. Буквально на днях в г. Кэсон открылся "офис связи" двух Корей. Желаем успеха и стартующему завтра саммиту лидеров КНДР и Республики Корея в Пхеньяне.
В то же время сейчас мы являемся свидетелями того, что переговоры между КНДР и США по меньшей мере испытывают определенные трудности. Переговорный процесс – «улица с двусторонним движением». Реальность дипломатии 21 века - да и любого века - в том, что нельзя договориться, не предлагая ничего взамен на свои требования. Никто не ставит под сомнения тот факт, что наличие у КНДР ракетно-ядерной программы неприемлемо. Однако на что можно рассчитывать, когда Пхеньян призывают безоговорочно выполнить все выдвигаемые ему условия под гарантии ничем не подкрепленных обещаний? Мир уже имел возможность лицезреть им цену в мае, когда нынешняя администрация США под предлогом того, что достигнутые ее предшественниками договоренности по СВПД "плохи", вышла из них в одностороннем порядке. Тем самым нарушены обещания, данные не только Тегерану, но и международному сообществу.
Путь к денуклеаризации должен начинаться с укрепления мер доверия. Одной из таких мер могло бы, например, стать заключение мирного договора, который положил бы конец войне в Корее. И мы видим, что Пхеньян и Сеул уже серьезно приблизились к этой цели.
Ограничительные меры, введенные резолюциями СБ в отношении КНДР, не могут быть самоцелью. Они должны быть инструментом вовлечения этой страны в конструктивные переговоры. Решить ядерную проблему Корейского полуострова одними лишь санкциями и давлением на Пхеньян невозможно. Санкции не могут заменить дипломатию.
Теперь о ситуации с Комитетом СБ 1718. Делегация США, намеренно обострившая вопрос о передаче в Совет среднесрочного доклада Группы экспертов северокорейского санкционного Комитета, хочет использовать данную трибуну для навязывания международному сообществу своего видения ситуации. Сегодняшнее заседание, как часто в последнее время бывает у наших американских коллег, превратилось в заседание по России, а не по КНДР: русские, мол, опять пытаются оказать давление на группу экспертов. Хотели бы раз и навсегда положить конец этим инсинуациям. В реальности дело же обстоит так, что работа Группы, которая по независящим от нас причинам приобрела крайне политизированный характер, оказалась в заложниках видения Вашингтона. Группа должна руководствоваться принципами объективности и беспристрастности. К сожалению, подготовленный ею документ в первой его редакции не отвечал этим стандартам. В этой связи нами и другими членами Комитета были высказаны определенные замечания, которые были восприняты экспертами правильно и в последующем учтены при подготовке передачи доклада в Совет Безопасности.
Правила процедуры Комитета предусматривают консультации с государствами-членами относительно его содержания. Не нужно искать злого умысла в том, что содержание доклада в части, касающейся напрямую вовлеченных государств-членов, становится небезразличным для них. Эксперты посылают соответствующие запросы в наш адрес – совершенно логично, что полученные ответы должны быть отражены в содержании их отчетов. Однако в данном случае все обстояло с точностью до наоборот. Россия последовательно и аргументировано отвечала на вопросы, поставленные Группой, в том числе, на те обвинения, которыми сегодня в изобилии осыпала Россию американский постпред. Нашу точку зрения не брали в расчет – неудивительно, что мы настаивали на отражении нашей позиции в данном документе. Еще раз подчеркну: речь идет не о давлении на независимых экспертов, а о соблюдении правил процедур Комитета СБ 1718. Надеюсь, никто из вас не подвергает сомнению тот факт, что если уж и предъявлять какие-либо обвинения, то необходимо так же транспарентно показать ответы на такие обвинения. Именно поэтому российская делегация добивалась учета и отражения своей позиции в упомянутом докладе.
Казалось бы, путем сложных переговорных усилий нам удалось нащупать компромиссные развязки. Подчеркну: разговор был непростой, но на всех этапах удавалось прийти к взаимопониманию со всеми заинтересованными сторонами, включая уважаемую делегацию США. Американский постпред в своей пламенной речи умолчала о том, что было согласие и ваших экспертов на предложенный нами компромисс. Что изменилось буквально на следующий день, когда вы его отозвали? Я надеюсь, что Вы понимаете – ситуация на сегодняшний день такова, что именно ваша делегация запретила передачу доклада независимых экспертов в Совет Безопасности. Именно вы сейчас препятствуете тому, чтобы объективный доклад о состоянии дел с выполнением северокорейского санкционного режима увидел свет, потому что заблокировали распространение его новой редакции. Подчеркну – подписанного всеми экспертами Группы, включая американского. Вы не допускаете возможности отражения в данном документе оценок, не совпадающих с вашей позицией? В этой связи напрашивается вопрос – не вы ли своими действиями сейчас оказываете прямое давление на группу, требуя изменения принятого ею независимого решения о передаче в СБ доклада? Мяч на вашей стороне.
Вы преподносите это как некий "вопиющий" прецедент, якобы нарушающий независимый статус Группы. Однако ситуация с точностью до наоборот – внесения изменений в доклады экспертных групп является совершенно нормальной практикой в работе вспомогательных органов Совета. Хотели бы подчеркнуть – никто не покушается на независимость экспертов, однако не следует забывать, что они работают не в условиях вакуума. Необходимо избегать ситуаций, когда законные требования государств остаются неучтенными.
Теперь немного тавтологии. Первое, по танкеру «Патриот» - сама группа экспертов указала, что он не нарушал санкционного режима. Это было в докладе в изначальном варианте. Второе – то, что мы якобы полностью удалили кусок по нарушениям российской компании. Ложь! Он в неизменном виде в докладе, только в конфиденциальном приложении с развернутой информацией. Третье – по квотам и финансированию представителя КНДР в России. Мы запросили дополнительную информацию и свидетельства у США и до сих пор ждем от них получения запрошенной информации. По квотам – ждем два месяца, по представителю КНДР – четыре месяца. Так кто обманывает международное сообщество? Кто распространяет здесь ложь?
Г-жа Председатель,
Говоря о выполнении санкционных резолюций по КНДР, не можем не обратить внимание на недавние события на полуострове. Некоторое время назад так называемое «Командование ООН» – пусть вас не смущает название – на самом деле, как сегодня было подтверждено в брифинге Секретариата, это военная структура, действующая под управлением США в демилитаризованной зоне на границе двух Корей, прикрываясь именем Организации, заблокировало практические шаги по реализации межкорейской инициативы по восстановлению железнодорожного сообщения. А ведь стыковка железных дорог Севера и Юга – одна из центральных межкорейских договоренностей, зафиксированных в Пханмунчжомской декларации. Насколько известно, специалисты с обеих сторон не были допущены этим так называемым «командованием» для осмотра состояния путей. Естественно, пошли и комментарии в прессе, что, дескать, ООН блокирует реализацию совместных межкорейских проектов.
Мы признательны Вам, г-жа Председатель, за глубокий экономический анализ проблем российского Дальнего Востока. При этом хочу напомнить вам, что сотрудничество в области железнодорожного транспорта, включая проект трехстороннего сотрудничества «Хасан-Раджин», не попадает под действие санкционного режима, включая по резолюции Совета Безопасности 2397.
Вам бы следовало не вставлять палки в колеса, а поощрять межкорейский диалог. Но Вашингтон готов принести в жертву собственным конъюнктурным интересам любые ростки восстановления добрососедства между разделенным корейским народом. «Командование ООН» - это что, аналог «Берлинской стены» 21 века? Действия США могут расцениваться и как нарушение обязательств Совета Безопасности, закрепленных во всех резолюциях СБ по северокорейской проблематике, по поиску мирных, дипломатических и политических развязок текущей ситуации.
С другой стороны, такие шаги полностью укладываются в логику т.н. «политики максимального давления» на Пхеньян. Здесь США все более напористо и агрессивно пытаются подмять под себя Совет Безопасности. Порой складывается ощущение, что в Вашингтоне временами начинают путать СБ ООН и Совет национальной безопасности США. Увы, не стало исключением и сегодняшнее заседание.
Хотели бы также еще раз обратить внимание на статус так называемых «Войск ООН в Корее». Командующий «Войсками ООН» совмещает также позиции командующего группировкой Вооруженных Сил США в Республике Корея и объединенным американо-южнокорейским командованием. С точки зрения международного права в условиях, когда в 1991 году КНДР и Республика Корея стали полноправными членами ООН, сохранение такого института, как «Командование ООН» в Корее, закрепляющего за ООН статус воюющей стороны в гражданской войне, является юридическим нонсенсом.
В нынешних условиях, когда Республика Корея и КНДР официально декларируют намерение не допустить нового межкорейского конфликта, а также призывают принять декларацию о завершении войны на Корейском полуострове и подписать мирный договор, следует проанализировать актуальность роли и задач таких войск. Как известно, они определялись в 1950 г. резолюциями СБ ООН 84 и 85, которые были приняты в определенном историческом контексте. СССР бойкотировал заседания Совета, а место Китайской Народной Республики занимали Гоминьдановские власти. По сути, никакого отношения к ООН они не имеют. Следует подумать и о возможных механизмах их вывода, напомним – решения 30-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, например, предусматривали возможный роспуск войск еще в 1976 г. и их замены на корейские пограничные войска в случае дальнейшей нормализации обстановки на полуострове.
Институты и механизмы ООН и ее Совета Безопасности должны задействоваться для поддержки процессов урегулирования, а не становиться для них преградой. Общая задача всех вовлеченных государств – мирное решение накопившихся в регионе проблем, включая ядерную, на основе диалога и достижения взаимоприемлемых договоренностей. Развитие межкорейского взаимодействия отвечает данной задаче, способствует снижению напряженности на полуострове, подтверждая для КНДР верность взятого ей с начала года курса на нормализацию отношений с окружающими странами и денуклеаризацию Корейского полуострова.
Подчеркиваем: подобное сотрудничество не должно нарушать положений резолюций СБ ООН. Обсуждения проектов будущего сотрудничества и соответствующим образом организованные исследовательские работы их не нарушают. СБ и его решения должны не мешать, а содействовать сближению между Севером и Югом Кореи.
Предлагаем членам Совета Безопасности подумать над созданием особых условий в Комитете СБ 1718 по санкциям в отношении КНДР для заявок на временные изъятия из санкционного режима для осуществления проектов межкорейского сотрудничества. Насколько мы понимаем, эту идею разделяют по обе стороны демаркационной линии.
Санкционный Комитет СБ по КНДР является наглядным примером того, к чему приводит деструктивная линия поведения некоторых его членов. Похоже, Комитет видится США как некая "дубина", которой надо наказывать КНДР за неуступчивость в переговорах. Что же, это весьма удобно, прикрываясь коллективным именем Совета, пытаться оказывать давление на КНДР в своих двусторонних контактах. Вашингтон методично отказывает государствам-членам и международным организациям в ведении с Пхеньяном гуманитарных, дипломатических и спортивных связей, не имеющих ничего общего с ракетно-ядерными программами. Свои запросы наши американские коллеги никак не обосновывают, очевидно считая, что другие государства-члены должны воспринимать их как истину в последней инстанции. Все это загоняет Комитет в положение, когда принятие им каких-либо консенсусных решений, даже технического характера, становится просто невозможным.
В заключение, Г-жа Председатель, призываем все стороны к сдержанности и вновь подчеркиваем: поиск взаимоприемлемых политико-дипломатических развязок – это единственно возможный путь к мирному решению проблем Корейского полуострова и формированию в Северо-Восточной Азии прочных механизмов безопасности, что отвечает интересам всех стран региона. Одними лишь санкциями и давлением на Пхеньян, без учета его законных интересов, достичь этого будет невозможно. Хотел бы в очередной раз обратить внимание на то, что именно в этом ключе построена разработанная Россией совместно с Китаем «дорожная карта» урегулирования ситуации на Корейском полуострове, которая де-факто, пусть и с отступлениями, сейчас и реализуется.
Российская сторона неизменно готова к самому тесному взаимодействию со всеми заинтересованными странами в целях обеспечения мира и стабильности в регионе, достижения всеобъемлющего урегулирования проблем Корейского полуострова на основе равноправных и недискриминационных переговоров с участием всех заинтересованных сторон.
Ответное слово после выступления представителя США:
Г-жа Председатель,
Вы неправильно меня поняли. Мы согласны на публикацию доклада, в котором объективно отражены российские озабоченности. Обращу еще раз внимание на то, что это Вы препятствуете его распространению. Другого варианта доклада кроме того, который был передан Группе экспертов Совета Безопасности и который вы заблокировали, не существует. Таким образом, требуя вернуться к первоначальному докладу, Вы сейчас оказываете давление на Группу экспертов.
Вы, должно быть, невнимательно меня слушали, или Ваше дополнительное выступление было написано заранее. Лжи и отрицания в нашем выступлении, на которые Вы в последнее время так любите ссылаться, -инсинуации, которые Вы беззастенчиво и безнаказанно обрушиваете на нашу страну, - в нашем выступлении не присутствует. Мы подробно и ясно обозначили причины, по которым вместе с другими членами Комитета, в том числе с американской делегацией, договорились о том, чтобы в доклад были внесены изменения, отражающие наши озабоченности. Это всего лишь фактология, а Вы целенаправленно пытаетесь придать этому злонамеренное политическое измерение.
У меня к Вам тоже просьба. Снимите свой «холд» с доклада Группы экспертов и дайте ему увидеть свет.
Благодарю Вас.
